Нефтегазовые новости

Нефтегазовые новости / Компании / НГДУ «Игра» – это все самое лучшее: сегодняшнее и будущее

НГДУ «Игра» – это все самое лучшее: сегодняшнее и будущее

Новость от 14.04.2015, добавлена в 00:13 в категории: Компании 4108 просмотров 0 комментариев

Поводов для того, чтобы встретиться с заместителем генерального директора по разработке месторождений – главным геологом ОАО «Удмурт нефть» Геннадием Савельевичем Ивановым, было несколько. Главные из них – это три важных события в его жизни. Одно производственного плана – это приближающаяся добыча 70-миллионной тонны игринской нефти, а два других личные – день рождения со знаком 55 и 30-летие работы в Удмуртии.

Небольшой поселок Игра в начале 70-х был стартовой площадкой для многих молодых специалистов, которые с дипломами ведущих нефтяных вузов страны приезжали поднимать новую отрасль в Удмуртии. 24-летний Геннадий Иванов в Игру приехал не по распределению, а по знакомству. После окончания горного факультета Пермского политеха он два года отработал в Тамбове, где занимался модным по тем временам направлением – вопросами захоронения сточных вод. Но геологу-разработчику нефтяных месторождений хотелось быть ближе к реальной геологии. И тут друзья-однокурсники начали переманивать его в Удмуртию. Но окончательное решение созрело, когда на новое место его пригласил родной дядя Герман Максимович Максимов. Это имя хорошо известно в «Удмуртнефти»: Максимов – ветеран предприятия, бывший главный геолог Сарапульского НГДУ, Заслуженный нефтяник Удмуртской Республики. Для племянника он не приготовил «тепленького» местечка. Койка в общежитии – вот и все блага цивилизации, которые могли предоставить в те годы в Игре. А еще работа – с утра до вечера до седьмого пота.

– Геннадий Савельевич, какой в 1976 году была Игра? Как работали тогда? Как жили?

– Замечательно и жили, и работали! Все нормально было! Я в принципе знал, куда еду. В то время строили первый пятиэтажный дом. НГДУ размещалось в вагончиках на месте нынешней хоккейной коробки. Приехал я весной: грязное время года, тает, распутица, от вагончиков до общежития – рукой подать, а пройти напрямик нельзя: сплошная грязь. Вот и ходили кругами, по деревянным тротуарам, зато сейчас всё благоустроено современными тротуарными материалами, которые выглядят почти как тротуарная плитка в Москве.

– Помните свой первый рабочий день?

– Отлично помню. Я начинал работу геологом цеха капитального и подземного ремонта скважин Игринского НГДУ. Как мы тогда шутили: работал в ЦК!(иПРС). Вместе со старшим геологом Ильей Ивановичем Баклановым поехали на освоение газлифтных скважин, этот метод тогда у нас только опробовался, но большого развития не нашел. Скважина плохо шла, Бакланов говорил, что газа у нас недостаточно для этих целей. Намучились мы с той скважиной, перенервничали... Такой был первый день. А после работы – в общежитие. Мне выделили койку и сказали: вот эта твоя, а рядом с тобой – большого начальника.

Он три дня ждал случая познакомиться с соседом, а его все не было и не было. На промыслах в те годы, случалось, работали сутками, без обедов и выходных. Вдруг в 3 часа ночи аккуратный стук в дверь – и Иванов сразу понял: перед ним действительно большой человек. Молодой специалист Евгений Богомольный уже тогда отличался и ростом, и мощью. Так и познакомились. Вместе в одной комнате жили до самого приезда из Москвы супруги Богомольного.

Уникальное это было место – общежитие молодых специалистов-нефтяников в Игре: один подъезд мужской, другой женский, в центре – семейный. Даже сейчас, спустя 30 лет, голос Геннадия Савельевича теплеет, а в глазах загораются веселые искорки, когда он рассказывает о той поре. Жили дружно, сплоченно и весело! Был молодой энергичный начальник НГДУ Вячеслав Григорьевич Корнеев. Если он говорил, к примеру, чтоб завтра все были на субботнике, то и вопросов никаких не возникало, выходили все как один! Заводилой была Светлана Александровна Нэвэла.

– Вы считаете, что в те годы народ дружнее был? Потому что было общее дело, эпоха становления? Или, может, это уже ностальгия по молодости?

– Где труднее, там дружнее получается. Самыми трудными были первые годы, когда шло освоение Чутыря, Киенгопа, потом других северных месторождений. Работали в одном месте и жили рядом, дружили. Все делали сообща – кроме напряженной ежедневной работы, непременные субботники, воскресники, спортивные соревнования, вечера отдыха. Молодые были!

– Геннадий Савельевич, Игринское НГДУ по праву считается кузницей кадров не только для «Удмуртнефти». Согласны с этим? – На сто процентов! Наших сейчас где только нет! А люди какие – Ким, Богомольный, Чарыков, Шмелев, Садовой, Хусаинов, Бирюков, Граханцев, Масленников, Костенко, Маннапов, Сулейманов, список длинный. И независимо от того, в каком городе ты родился, все мы родом из одного гнезда – Игры. Да, я себя считаю коренным игринцем, хотя родом из Чувашии. Судьбе было так угодно, чтобы за эти тридцать лет Г. С. Иванов попробовал свои силы в двух важнейших направлениях нефтяной отрасли: из геологов он дважды уходил в нефтедобычу. И дважды возвращался обратно. Первый раз он стал начальником промысла на Чутыре в 1984 году. Тогда «Удмуртнефть» давала наивысшие годовые объемы добычи нефти, а Чутырь был, да и сейчас остается, самым большим месторождением. Скважины вводили практически через день: 10-15 скважин в месяц – норма, обычное явление. И за всем этим труд, труд и труд, нефть, нефть и нефть. Именно тогда, в 84-м, Геннадий Савельевич Иванов получил свою самую высокую правительственную награду – орден «Знак Почета».

– Второй приход на промысел в должности начальника управления по добыче нефти и газа случился в самый разгар перестройки. Какие изменения к тому времени произошли на Чутыре?

– Это были уже совсем разные месторождения, в 80-х шло массовое бурение, ввод новых скважин, а в начале нового века бурения практически не было. Но зато именно в эти годы, начиная с 2003, «Удмуртнефть» по добыче вновь пошла в гору. И уже именно за счет выполнения ГТМ, которые были направлены в основном на оптимизацию системы разработки. Надо было и коллектив мобилизовать, чтобы без бурения добиться таких результатов.

– Вы были геологом промысла и НГДУ, возглавляли цех и актив. Где было работать сложнее?

– Если честно, я считаю (может, правда, несколько самоуверенно), что с профессией и квалификацией геолога начальником быть не так уж сложно. Но я знаю людей, которые со временем бросили геологию и стали просто организаторами производства. На мой взгляд, так и дисквалифицироваться можно. Мне этого не хотелось, поэтому при первой же возможности я возвращался к геологии. Работа геолога более интересная – потому что непосредственно с каждой скважиной сталкиваешься.

– Но промысловый геолог, главный геолог НГДУ и главный геолог «Удмуртнефти» – это три большие разницы?

– Мне кажется, что интереснее всего работать главным геологом НГДУ: от скважин еще далеко не ушел и в то же время приходится решать глубокие серьезные задачи. В моей сегодняшней работе больше внимания надо уделять стратегии, перспективам развития, видеть не только сегодняшний, но и завтрашний день. А это значит серьезно заниматься геологоразведочными работами. Меня радует, что с приходом «Роснефти» в корне изменился подход к этому направлению, ведь мы ГРР не вели практически с 2000 года. А на будущий год нам уже утвердили 328 млн рублей на сейсморазведочные работы на Котовском, Есенейском месторождениях и, конечно, особое внимание будем уделять Карсовайскому проекту.

Можно ли помнить каждую скважину, которых в «Удмуртнефти» не одна сотня? Оказывается, можно. «Свои», чутырские, Геннадий Савельевич помнит, что называется, «в лицо» – стоит лишь назвать ее номер. Если ему довелось хоть раз на скважине побывать, обязательно вспомнит все ее особенности и секреты. Ну разве можно забыть, как девонские скважины Есенейского месторождения сто кубов фонтаном давали, чего в «Удмуртнефти» раньше не бывало! А самую высокодебитную есенейскую, дающую около 140 тонн? Но самое интересное, считает Иванов, работать не с такими скважинами, а с теми, которые мало нефти дают. Нефтяникам Сибири он не завидует, там «дурная» нефть, сама в руки дается. А тут, чтобы получить прибавку в 5 тонн, – поработать надо. И в первую очередь геологу.

– Для нефтяников аббревиатура ГТМ – все равно, что заклинание. На ГТМ возлагаются надежды, от ГТМ зависят перспективы. У Вас есть любимый вид ГТМ?

– Все они любимые, если дают дополнительную нефть! Самый любимый, пожалуй, самый традиционный, – это кислотные обработки. Но мало так сказать, потому что у нас в основном методы основаны на базе кислотных, а их – море, не один десяток. Последнее время в «Удмуртнефти» начали заниматься гидроразрывом пласта. И хотя скважин-кандидатов недостаточно для этой операции, но нынче мы получили очень высокий эффект: с 10 скважин на Мишкино и на Гремихе получили порядка 250 тонн в сутки.

– Перед геологической службой стоят сейчас серьезные задачи по освоению Карсовайского месторождения. Что в ближайших планах по этому участку?

– Карсовай имеет по предварительным данным более 18 млн извлекаемых запасов, с ним вполне закономерно мы связываем большие надежды. Это, пожалуй, последнее месторождение с такими запасами, вряд ли еще подобные в Удмуртии будут. Две скважины на Карсовае уже работают, еще 5 в этом году запустим. Пока мы там будем работать только согласно проекту пробной эксплуатации. Но уже разработана программа по разработке этого месторождения, включающая геологоразведочные работы, сейсмику, в 2008 году запланировано бурение разведочных скважин. В результате этой большой работы запасы месторождения будут пересчитаны и появится нормальный проектный документ. Причем, если по лицензионным условиям нам надо эту работу сделать не позже 2012 года, то у нас, я думаю, такой проектный документ появится в 2009-2010 году.

Годы бегут. Месторождения, как и люди, стареют. Карсовай – новое, совсем молодое месторождение. Рядом с ним Архангельское или тот же Чутырь выглядят совсем иначе: их уже можно назвать взрослыми, зрелыми. Не становятся моложе и те, кто начинал работу в самые первые годы. Но подрастает молодая смена, среди выпускников нефтяного факультета УдГУ есть немало дельных специалистов.

– Что скажете о молодых геологах, есть в «Удмуртнефти» новое поколение?

– Да, ребята грамотные, молодцы! В основном специалисты идут с нашего нефтяного факультета. Сейчас в Игре поставили главным геологом Алексея Владимировича Коровкина, хороший геолог Дмитрий Васильевич Емельянов, он сейчас начальник НГДУ «Киенгоп». Жаль только, что талантливые ребята начинают уезжать, их переманивают другие компании. И удержать их мы ничем не можем: обещания светлого завтра, увы, уже не работают.

– Обидно?

– Я понимаю, что сейчас и время иное, и люди другие. Но все-таки и за нами, людьми старшего поколения, чувствую какую-то недоработку. В период моего профессионального становления подход к молодым был другой: у нас были наставники, которые помогали нам, все показывали и рассказывали, каждый считал, что надо себе смену вырастить, преемника, а сейчас, к сожалению, не преемника видят, а «сменщика».

Это плохо. И то, что молодежь уходит, очень жалко. Ведь у них новые идеи, новое восприятие мира, свой взгляд на профессию. Однако рынок действует – они себя продают, их покупают. А нас воспитывали по-другому. И, может, это звучит старомодно, но мы росли патриотами своего предприятия, родной «Удмуртнефти».

– Геннадий Савельевич, Вы столько лет проработали в Игре. Ваш вклад в эти 70 миллионов игринских тонн нефти весьма солидный.

– Не скрою, мне приятно, что есть и моя доля в этих миллионах. А Игра и сейчас для меня, как мы говорили раньше, пуп земли, почти что родина, всю жизнь там прожил. И хотя сейчас я работаю в Ижевске, но живу по-прежнему в Игре, там моя семья, дети, внук уже растет.

Каждый день, утром и вечером, есть в рабочем графике Геннадия Савельевича такое время, которое (хочешь не хочешь) отводится на дорогу до Ижевска и обратно. С большой натяжкой, но именно это время и можно назвать «свободным», особенно сейчас, когда за окном темно и с документами особенно не поработаешь. Все, кто знают Иванова, в один голос уверяют, что его хобби – это работа. И таких трудоголиков, как он, еще поискать надо. Однако страсть к путешествиям, жажда повидать города и страны живет в нем с молодости. Вот только отпуск бывает редко, работа затягивает.

– Глядя на сегодняшнее НГДУ «Игра», что можете пожелать коллективу, каков потенциал у игринских нефтяников?

– Знаете, когда на совещаниях разного уровня разговор про Игру заходит, мне очень хочется, чтобы говорили только хорошее, что они лучшие. Игринцы всегда отличались своим особым отношением к работе. В этом их плюс! Перспективы у НГДУ хорошие, руководитель молодой, энергичный, грамотный (Ильдара Ирековича Бекмансурова хорошо знаю, он работал у меня заместителем в УДНГ). Игра сегодня уверенно держит лидерство по суточным объемам добычи: 4600! И новые месторождения, если они будут, тоже появятся там, на северных территориях Удмуртии. Вот и получается, что Игра – пуп земли, там все наше лучшее: сегодняшнее и будущее.