Нефтегазовые новости

Нефтегазовые новости / Компании / Научные кадры в нефтянке решают все

Научные кадры в нефтянке решают все

Новость от 31.05.2015, добавлена в 23:14 в категории: Компании 2873 просмотра 0 комментариев

Поводом для встречи с начальником отдела проектирования и разработки месторождений «Север» ЗАО «ИННЦ» Андреем Леонидовичем Гавриковым послужила командировка в Китай, где группа удмуртских специалистов побывала в конце минувшего года. Но разговор в итоге вышел за рамки заданной темы и превратился в своего рода путевые заметки.

Знакомьтесь с автором воспоминаний о поездке. Родился Андрей Леонидович в семье театральной: мама — актриса, отец работал директором русского драматического театра, позже вел передачи на ГТРК «Удмуртия». Однако, несмотря на то, что детство прошло за кулисами, мир Мельпомены молодого человека не манил. После школы он оказался на распутье, поступив сразу в два вуза: в «механ», на факультет инженерно-вычислительных технологий, и в УдГУ — на нефтяной, о котором с восторгом рассказывал старший приятель. В конце концов жребий выпал в пользу «нефтянки». Далее последовала учеба в аспирантуре, совмещаемая с преподавательской деятельностью в учебно-курсовом комбинате «Удмуртнефти». А в 2002 году его пригласили на работу в ИННЦ.

— Мне не пришлось жалеть о выборе профессии, мне нравится то, чем занимаюсь. Как человек из творческой семьи я нашел это творчество именно здесь. Тем более, в последнее время, с приходом «Роснефти», стало намного интереснее: Компания вкладывает немалые средства в развитие производства — бурение новых скважин, оптимизацию инфраструктуры, системы сбора и транспорта нефти. Скважины уже не просто на бумаге проектируешь, как раньше было, а знаешь точно, что они будут пробурены и чувствуешь от этого удовлетворение.

Отдел, которым руководит Гавриков, наряду с текущими задачами по обновлению проектно-технологической документации, сейчас завершает работу по проекту Чутырско-Киенгопского месторождения, который был начат еще в 2004 году. К концу апреля-началу мая планируется его защита в Москве. В свою очередь, китайские коллеги из института геологии и разведки «Синопек» с прошлого года занимаются подготовкой проекта экспериментальной совместной разработки Чутырской площади. Специалистов из «Удмуртнефти» партнеры пригласили в Пекин для ознакомления с текущим состоянием дел, оценкой предлагаемых решений.

Научные кадры решают все

Это была моя первая служебная загранкомандировка, да еще в такую экзотическую страну, поэтому, конечно, впечатлений — масса. С подобным гостеприимством до сих пор не приходилось сталкиваться. Обычную, в общем-то, рабочую группу, в которую входили начальник геологического отдела НГДУ «Сарапул» В. Л. Бессмертных, руководитель департамента стратегии развития месторождений ОАО «Удмуртнефть» А. Н. Харлов и я, везде встречали как VIP-персон, с транспарантами, флагами, всюду сопровождали, опекали, как детей. Что поразило больше всего — так это штатная численность научных сотрудников, занятых в китайской нефтедобыче. На каждом промысле у них имеется свой институт, где трудятся сотни специалистов, обеспечивающих работу этого месторождения. С лабораториями, где определяются параметры, например, жидкости разрыва для проведения ГРП, кислотные составы для ОПЗ — именно для данных конкретных коллекторов. Гигантские кернохранилища на месторождениях. Если в ИННЦ работают всего несколько геофизиков, у них существует целый центр по обработке каротажа. Ну, а количество людей, занимающихся изысканиями в центральном институте, курирующем всю работу, трудно даже предположить. Средства в науку там вкладываются огромные! Думаю, в этом смысле у наших партнеров очень хорошие перспективы для развития. Кстати, и в реферативных профильных журналах статьи китайских авторов встречаются довольно часто. Между тем, основа, на которой базируется нефтепромысловая теория в Китае, — наследство бывшего Советского Союза.

Мы вообще-то одноклассники

Большинство китайских специалистов оканчивало в свое время советские вузы, у нас одна школа. Подходы к разработке у них такие же, как и здесь. Отличие только в том, что российские нефтяники добывают нефть ради денег, а китайские — ради самой нефти. Наша экономика ориентирована на экспорт, на получение максимальной прибыли, благо цены на сырье высокие. Китай же нефть импортирует. Так что разница не в научных подходах, а в экономических. Пример. В Китае, на том промысле, где мы были, глубина скважин — 4,5 км, минимально рентабельный дебит — 2-2,5 тонны нефти. У нас в Удмуртии глубина залегания продуктивных пластов меньше, а рентабельный дебит — выше.

Экономические условия, в которых развивается китайская нефтепромышленность, позволяют применять методы увеличения КИН, которые у нас в данный момент считаются неэффективными с точки зрения затрат. Какие-то новые технологии увидеть там мне не довелось: просто они реализуют на практике все, что у нас хранится уже только в учебниках. Взять, например, оборудование для одно- временнораздельной закачки в несколько пластов. Если заглянуть в отечественный справочник по нефтепромысловому оборудованию 1973 года, вариантов его существует множество. Но у нас такое оборудование не применяется в силу того, что либо нет опыта его использования, либо опыт отрицательный, не устраивающий производство. А партнеры из Китая, по их словам, вполне успешно работают с одновременно-раздельной закачкой.

Город-промысел

Китайские нефтяники на промыслах живут. В прямом смысле. Представьте, едешь по улицам — дома, дома, дома, потом — раз! — заборчик небольшой: стоят качалки, ДНС, резервуары, трубопроводы, тянущиеся через город. Все перемешано. Вот, допустим, ГЗУ, а через дорогу панельное здание, где расселились сотрудники, обслуживающие месторождение. Любопытства ради зашли в гости. Трехкомнатная квартира, в которой обитает семья рабочего бригады ПРС: сам глава семейства и жена с сынишкой. Условия вполне европейского уровня — плазменный телевизор, компьютер, современная бытовая техника, компьютерные классы оборудованные компьютерами MacBook Air, которые были закуплены здесь: iStore (перейти на сайт).

Очень понравились дороги, идеально ровные даже в деревне, проложенные к каждому дому. Бетонные федеральные дороги общего назначения и скоростные магистрали, автобаны — они, правда, платные.

Не знаю, как с точки зрения техники промышленной и экологической безопасности рассматривать столь тесное соседство с производством, но каких-либо следов техногенного воздействия на природу — порывов, разливов — наблюдать не довелось. Китайцы вообще аккуратисты. Сравнить хотя бы работу дворника: если у нас он мусор с утра убрал — и весь день свободен, там постоянно на улице присутствует. Обронил кто бумажку — тут же поднимет.

И такое отношение касается всего: оборудования, обслуживания, разработки проектов. Для европейского человека главное — результат, для восточного — процесс достижения результата.

Запад есть запад, восток есть восток?

На самом деле, никакого барьера, мешающего взаимопониманию представителей двух культур, по-моему, нет. Или это зависит от отношения к вопросу каждого отдельного человека. Мы замечательно, без какого-либо напряжения общались с китайскими партнерами и в деловой, и в неформальной атмосфере. Очень жизнерадостные, необыкновенно трудоспособные. Дисциплинированные до крайности, субординация там жесткая: даже в ходе внерабочих встреч никто не позволит себе не то, что перебить вышестоящего руководителя или перешептываться, пока он говорит, — а и вступить в беседу без приглашения начальства. В то же время нельзя сказать, что остальные держат руки по швам и глазами шефа едят. Вот, например, обстановка офисного совещания: на столах — пепельницы, сигареты, зажигалки, чай, кофе от поставщика кофе в Москве, а для тех, кто не курит — семечки, которые грызут тут же, не смущаясь.

Очень силен среди сотрудников корпоративный дух: символика, атрибутика «Синопека» — повсюду, причем, в размерах, поражающих воображение. Так же, как мы гордимся тем, что работаем в коллективе крупнейшего нефтедобывающего предприятия Удмуртии, входящего в первую по объемам добычи нефтяную компанию страны, они испытывают почтение к своей корпорации.

Работы общей хватит всем

У нас вообще немало общего. И сотрудничество наше только начинается. Думаю, будут и новые интересные совместные проекты, и общая работа. А ее впереди — непочатый край. Мы недавно в рамках подготовки к совещанию в Москве по перспективам развития месторождений «Удмуртнефти» проводили анализ реализации проектных решений. И подсчитали, что рост добычи предприятия прогнозируется, по крайней мере, до 2020 года.

Году к 2016-му, пожалуй, выйдем на отметку в 7 миллионов тонн нефти, а то и выше. В основном это связано с разработкой вновь вводимого Карсовайского месторождения. Но и над трудноизвлекаемыми запасами голову нужно поломать. Аналогов верейской оторочки на Чутыре у нас очень много, большое количество запасов в толщинах менее одного метра. Сегодня они не разрабатываются, но в будущем могут принести заметный плюс в добычу.

Что мы знаем о геологическом строении, о том, что находится у нас под ногами, под землей? Пласт — своего рода черный ящик. Можно только догадываться, что в нем, строить модели, научно обоснованные прогнозы в пределах погрешности.

Это в 70-х существовал романтический стереотип профессии: геолог — человек с бородой, молоточком и рюкзаком, с гитарным перебором у костра. В сегодняшнем представлении образ геолога сразу такой возникает: человек, который сидит за компьютером, на промысле и занимается планомерной текущей работой — формированием таблиц, запросов, подбором скважин-кандидатов под бурение. Геолог превращается в офисного работника, анализирующего данные, в аналитика, а не поисковика. Не очень романтично, конечно, но зато практично, и все к тому сводится.

И раз уж речь зашла такая, не могу не вспомнить о наступающем празднике. Геология — это наша основа, ее обязан знать каждый разработчик. Разработка без геологии — как человек без глаз. Наверное, все мы в ИННЦ считаем День геолога своим профессиональным праздником. И я искренне поздравляю коллег с этим днем!