Задача-минимум: спасти и сохранить
– Дмитрий Анатольевич, как известно, кратким мгновениям триумфа всегда предшествуют месяцы, а то и годы кропотливой и трудной работы. С чего начинались те яркие мгновения церемонии награждения, во время которых вам, как представителю Сургутнефтегаза, была вручена премия Беринга?
– К сожалению, со вступления в силу Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации».
Согласно этому закону, границы сельского поселения, в состав которого входят два и более населенных пункта, устанавливаются с учетом пешеходной доступности его административного центра. Он должен быть расположен таким образом, чтобы жители всех населенных пунктов, входящих в его состав, затрачивали на дорогу туда и обратно не более одного рабочего дня.
Несмотря на то, что органы местных самоуправлений муниципальных районов обладают всеми полномочиями органов местного самоуправления в части организации работы с аборигенным населением, проживающим на таких (межселенных) территориях, полномочия местных администраций в стране до настоящего времени не определены. Таким образом, недропользователям приходится решать массу социальных проблем коренных жителей, возникающих при осуществлении производственной деятельности на территориях традиционного природопользования.
– Такие проблемы, наверное, имеют место у компаний, осуществляющих свою деятельность в Америке, Канаде? Каким образом там находят решения?
– Это широкая тема. Двумя словами нельзя дать характеристику отношениям, сложившимся между коренными жителями и государством. Если в нескольких словах, то там есть земли провинции и земли федерального значения. На землях провинции законодательная и исполнительная власть принадлежит в основном коренному населению, и самоуправление осуществляется в рамках действующей Конституции Советами вождей. Межселенные территории в Российской Федерации являются собственность государства. Разница принципиальная. Коренные жители, проживающие на межселенных территориях и ведущие традиционный образ жизни, сегодня не имеют своих представителей в местных законодательных органах власти.
Раньше – в далекие советские времена – представители аборигенного населения имели обязательную квоту и обязаны были быть представлены на любом уровне законодательного собрания. Для «учета» коренных жителей в поселковых Советах велась соответствующая книга. Эти же Советы отвечали за деятельность национальных поселков и прилегающих к нему территорий. Да и сами национальные поселки формировались в свое время в местах, к которым коренные жители «тяготели» в большей степени.
Это складывалось исторически: в таких местах сбывалась рыба, принималась пушнина, население «затаривалось» продуктами. После того, как в 60-е годы в эти края пришла «нефтяная» экономика, а вместе с ней цивилизация, эти национальные центры стали административными. Многое изменилось. Так, сегодня в деревне Русскинская из почти 1 700 жителей коренных лишь 670 человек. Остальные – пришлые. А поселок-то дотационный, производства там никакого нет.
– Сколько аборигенов насчитывается сегодня на территории производственной деятельности Сургутнефтегаза?
– В районе – 3 100 человек, на территории ХМАО – 30 164. Это те люди, которые в своем большинстве проживают непосредственно на межселенных территориях и занимаются традиционным природопользованием и которые со своими житейскими проблемами раньше шли в национальные поселки. Сегодня их проблемы рассматривать некому. Вроде бы ничего не изменилось в структуре поселка: все та же школа-интернат, те же садики и т.д. Но теперь у глав поселений нет полномочий оказывать существенную помощь коренным жителям в их нелегкой жизни. На сегодняшний день эти функции принадлежат федеральным структурам власти. Понятно, раз окружной центр не вникает в организацию работы с коренными жителями, а у поселковых администраций и администрации Сургутского района нет средств на ее ведение, проблемами аборигенного населения никто не занимается.
– Так как же тогда происходит организация жизни народа?
– В Ханты-Мансийском автономном округе – Югре есть соответствующий департамент. В Сургутском районе до последнего времени остро стоял вопрос о ликвидации отдела по работе с коренными малочисленными народами Севера. Словом, до сих пор особой ясности в вопросе нет. Очевидно одно: проблему на самотек пускать нельзя – чревато социальным взрывом. Тем не менее проблема взаимоотношений с аборигенным населением во многом напоминает замкнутый круг. Единственный, кто сегодня в состоянии оказать реальную помощь аборигенам, – нед ропользователь.
– Если подвести черту, выйдет, что, кроме предприятия, которое работает на межселенной территории, собственно говоря, решать проблемы коренного населения по-настоящему эффективно некому?
– Объективно говоря, это так. Есть социальный заказ, и решать вопросы коренного населения кому-то необходимо. Президент страны В.В.Путин в своем традиционном послании в 2007 году сказал, что эта проблема будет решаться за счет средств недропользователей, но до сих пор эту обязанность бизнеса руководство страны законодательно не закрепило.
– Словом, мы, нефтяники, в какой-то степени работаем вне каких-либо рамок.
– Да, четкого определения принципов и методов такой работы в законодательстве не существует. Во всех законодательных актах звучит: недропользователь обязан возмещать коренному населению нанесенные убытки, причиненные в результате этого недропользования. Вместе с тем методик расчета убытков не дается. Каким образом определить их размер? Получается, что недропользователи выплачивают коренным жителям компенсации за ограничение традиционного природопользования. Но, по сути, это компенсация коренным жителям за пришлую цивилизацию, в результате которой все ими добываемое и производимое стало неконкурентоспособно. Потому что все это они не могут сбыть.
– А рыба?
– Известно, что рыба в наших краях немного опасна (описторхоз у карповых и т.д.). В магазине полно морепродукции. Более безопасной и не очень дорогой.
– А как же мясо, которое коренной житель получает за счет оленьего стада?
– Количество оленей строго лимитировано таким понятием, как оленеемкость пастбища. В различных местах могут выпасаться от 30 до 400 оленей. Это обусловлено возможностями земельного участка прокормить ровно столько оленей, сколько содержали отец, дед и прадед хозяина. Если больше – олени просто вытопчут пастбище, а ягель восстанавливается десятилетиями. Вместе с тем владелец стада не сможет пустить на мясо много оленей: например, если стадо насчитывает тридцать оленей, он может забить не более десяти животных, так как ему необходимо сохранить способность стада к воспроизводству.
– А аборигену есть куда сбывать мясо? Я нередко замечала на улицах Сургута ханты, ведущих торговлю.
– Об этом и речь. Оленье мясо, кстати, диетическое, экологически чистое. Словом, полезное во всех смыслах, и тот, кто это знает, берет охотно. А вот вывезти это мясо со стойбища – для коренного жителя проблема. Из десяти забитых на мясо пять олешек пойдут на прокорм аборигену и его семье. Следовательно, для продажи остается пять. Общий их вес невелик. Это означает, что он неминуемо останется в большом убытке, если будет заказывать машину за свой счет. Она ему во столько обойдется, что это мясо станет невыгодным для продажи.
– Но мясо-то аборигены продают. Значит, выход все же находится?
– Вот тут помощь Сургутнефтегаза существенна: добраться туда, куда надо, вывезти продукцию, завезти на стойбище стройматериалы (цемент, вагонку, напольную плитку и демпферную ленту для пола). Цена на товар ведь в основном складывается из затрат на транспортные расходы. Таким образом, мы помогаем сделать коренных жителей конкурентоспособными.
– А куда везете – в Сургут?
– Куда скажет глава семьи. Раньше существовала система промыслово-охотничьих отделений. Действовал так называемый факторийный метод работы, благодаря которому заготовленную продукцию можно было сдавать недалеко от места проживания семьи. В фактории сидел специально нанятый человек – приемщик – и принимал у аборигенов пушнину, мясо, рыбу. С началом перестройки, рыночной экономики все это стало невыгодно.
– Сейчас ничего из этого нет?
– Вообще ничего. В прежние времена у аборигена принимали шкурку белки по два рубля пятьдесят копеек, в дополнение давали три патрончика. Сейчас эта белка никому не нужна, как и ондатра, которая часто в ловушки попадается, а что с ней делать – неизвестно. Да и песец здешний по качеству не лучше зайца, он не выдерживает конкуренции с песцом клеточного содержания. Возможно, есть шанс их реализовать, но этим вопросом должен кто-то заниматься. Причем этот кто-то не должен быть обременен ежедневной текучкой непростого домашнего хозяйства в лесотундре, а еще нужно разбираться в экономике.
Ну не коммерсант он, наш коренной житель. Добыть может, а реализовать добычу самостоятельно – нет.
Решать проблемы коренных жителей можно по-разному. Одно дело – просто кормить людей, обувать-одевать – словом, развивать психологию рантье, которая рискует привести к деградации нации. Другое дело – разработать разумную и взвешенную политику помощи, поставив перед собой в качестве цели не просто заплатить звонкой монетой, а сберечь народ – со всей неповторимостью, с уникальной культурой, с необычной системой верований и этнических ценностей.
– А ведь сколько проектов было касательно коренного населения – например, организовать туристический бизнес на стойбищах.
– И что получится? Сделаем из них «индейцев». Еще в руки дать томагавк, барабан и посадить возле чума. И к чему это приведет? Не уверен, что они захотят стать экспонатами. А человек должен иметь возможность самоопределения. Руководство ОАО «Сургутнефтегаз» стоит именно на этой позиции. – Итак, мы плавно подошли к Международной премии имени Витуса Беринга, лауреатом которой в номинации «Лучшая промышленная компания – 2008» недавно стал Сургутнефтегаз.
– Напомню: премия интересна тем, что недропользователей на ее соискание выдвигают сами коренные жители. Работу с аборигенами нашей Компании в этом году попросила отметить Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации (RAIPON).
– Что же оценили так высоко?
– Прежде всего сам принцип работы Сургут нефтегаза в этой сфере. Не просто дать деньги, а обеспечить коренному населению возможность сохранить традиционный образ жизни с помощью очень продуманной адресной помощи. В прошлом году – а премия была присуждена за успехи 2008 года – такая помощь семьям коренных жителей, проживающих на территории природопользования Сургут нефтегаза, была особенно внушительной: одних только снегоходов «Буран» мы передали в количестве 63 штук. В нынешнем, 2009 году для нужд коренных жителей запланировано приобрести 47 «Буранов», 24 лодочных мотора, 9 мини-электростанций, 64 моторные лодки, 49 бензопил, 636 тонн бензина, 29 тонн машинного масла и проч.
Цифры ежегодно меняются – в зависимости от потребностей семей, завершения сроков амортизации переданной им техники и т.д. Мы помогаем, но стараемся не подвергать наших аборигенов главной опасности подобных этнических групп – формирования потребительской психологии у целого народа.
Источник:
Оцените новость
0 из 5
рейтинг
рейтинг
0
голосов
голосов
6115
просмотров
просмотров
Понравилась новость?
Похожие новости: